16:40 О Русских Богатырях. Часть 2. |
 2.
КАМСКОЕ ПОБОИЩЕ Был-жил-от Камское велико побоишшо, Собиралось сорок королей да сорок королевичей, Ише сорок-то царей было, сорок царевицей, Ише сорок было атаманов, сорок атаманшишков, И под каждым королем было силы сорок тысяцей, И под каждым королевичем сорок тысяцей, И под каждым-то царем было сорок тысяцей, И под каждым-то царевичом было сорок тысяцей, И под атаманами было сорок тысяцей, Под атаманщиками было сорок тысяцей. Как от духу-ту было тотарьского Не пекло сонцо красное, И не дули-то ветры буйные, Красно солнышко да помрачилосе, Светел месяц не светел же. И как от пару-ту от кониного-лошадиного Мать сыра-земля да потрясаласе, Из озер-то вся вода из рек да выливаласе, Приближались они ко красному городу ко Киеву И ко ласковому князю ко Владимеру. Услыхал-то тут да нашо красно солнышко, Как Владимер-от князь да Святослаевич, Что приближаетсе-от сила-то неверная, И неверна сила, Камское побоишшо, Как ко городу славному Киеву. У князя-то Владимера Как во Киеви богатырей не случилосе, Не случилосе, не пригодилосе, Они розъехались да по своим местам, По своим местам да по своим домам, Ко своим к отцам да ко своим родным матушкам, К молодым жонам да к малым деточкам. Одевал-то князь Владимер-от Он печальне платье черное, И он пошел-то в божьи в церкви, Он служить-то обедни с панахидами. (Это я слышала от своего дедушки от Гаврилы Леонтьевича, как Маркову пел, славное там, а я слушала). И служили, пели всё отцы-попы духовные, Во больших церквах служили, во соборах же, А й нашо красно-то же солнышко молилсе богу-осподу, И пресвятой-то он да богородицы. Выходил-то скоро да из божьей церквы, И заходил-то он во грины свои княженеськие, Приходил-то он же во свою-ту княженеськую, И говорил же он да таковы слова: – Уж ты ой еси, Добрынюшка Никитич млад, У тебя, Добрынюшка, да рука лёккая, Рука лёккая да перышко да лебединое, Ты пиши скорее же ты, Добрынюшка Никитич млад, Ты пиши-косе скоре жо ярлычки да скорописцеты, Ты зови-косе могучих руських же богатырей, Ты ко мне, ко князю ко Владимеру, да на почестен пир, Как попить-поись же у мня да всё покушати, Ише беленькой лебедушки порушати, А порушати лебедушки, покушати, А на Камское зло великое побоишшо побитисе. И во перьву же голову пиши, Добрынюшка Никитич млад, Ты пиши-косе богатыря Самсона сына Колыбаева Да со племянником. Ише во-вторых же ты пиши же Россишшу Росшиби Колпак да со племянником, И ты ише пиши-ко Пересмяку со племянником, Ты ише пиши Перемяку со племянником, А ты пиши-косе ише старого седатого, Ты того ли богатыря пресильного, Как Илью-ту пиши сына Ивановича, Ты пиши еше Святогора-то богатыря, Ты пиши еще Васильюшка да Богуслаевича, Ты пиши ише Дуная сына да всё Ивановича, Ты еше пиши-косе да двух же братьицей, И двух Сбродовичей-Петровичей, Ише пиши-косе Иванушка сына Гоненовича, Ты пиши-косе Алешеньку сына Поповича, Ты пиши-косе Ваньку сына да енералова, Ты пиши же Ваньку сына хрестьяньского, Ты пиши-косе Гаврилушку да Долгополого, Ты пиши-косе Чурилу сына Пленковича. (Тут быват и какой есь, да забыла, может быть). И кого послать же мне съездить да трои суточки, Развозить же ети ярлычки да скорописцеты? Мне послать-то же надо Махайлушка Егнатьевича, У его есь же коничок да Голубанушко, Очунь быстрой, очунь он же бойкой же, Он же можот объездить трои суточки, Обозвать же всех могучих русьских богатырей. Уж ты клади-косе, Добрынюшка Никитич млад, Скоры ярлычки клади да скорописцеты, Уж ты в сумочку же клади во котомочку.- И как говорил тогда же всё Владимер-князь: – Уж ты ой еси, Михайлушко Егнатьевич, Поезжай-косе ты же всё на своем конички на Голубанушки, Ты бери же скоры ярлыки да скорописцеты, Ише сумочку бери, скоро котомочку, И поди скоре да на широкой двор, Ты бери-ко своего же коничка да Голубанушка.- Тут пошел скоро Михайлушко да сын Егнатьевич, Он пошел скоро да на широкой двор, Ише брал-то узду скоро да серебренную, Одевал же на своего коничка да на Голубанушка, И он одевал на его двенадцать опружинок серебренных, И как тринадцату-ту клал же ремняную, Он не для-ради красы, а ради крепости, Што его доброй конь не выронил, А не выронил с седелышка с церкальского. Из церкальского седелышка да богатырьского. Одевал Михайлушко Егнатьевич На себя-то он же платье богатырьское, И одевал же на себя латы да богатырьские, Ише брал с собой да копье вострое, Ише брал с собой он сабельку булатную, А булатну сабельку же всё же вострую, Он скакал скоро на своего добра коня, На добра коня да богатырьского. На своего же он на Голубанушка, Он поехал скоро во чисто поле, Во чисто поле, в широкое в раздольицо. Заприезжал-то ко Самсону сыну Колыбаеву, Ко его ко терему да ко высокому, И ко высокому ко терему, к окошечку косисцетому, Он кричал-то, зычал да зычным голосом, Э и он голосом крычал да богатырьским же, И подал-то же ярлычки да скорописцеты, Поклонилсе он да низко ему: – Уж ты еси, Самсон же сын да Колыбаев же, Тебя звал-то нашо красно солнышко, Как Владимер-князь да Святослаевич, На почесен пир да попировати же, А на Камское побоишшо побитисе.- Отворачивал Михайлушко да сын Егнатьевич, Он своего всё добра коня да Голубанушка, Он поехал скоро за другима же, За богатыреми за могучима, Он их звать-то всих же всё да на поцесен пир, А на Камское побоишшо побитное. Ише скоро же Михайлушко же сын Егнатьевич, Он объездил на своем же он на коничке, На своем же он да на Голубанушке, Трои суточки же всё да всех обозвал он. Ише скоро тут богатыри да снаряжалисе, Они скоро же да одевалисе, Они скоро вси да вдруг они поехали, Как поехали скоро ко славному ко городу, [О]ни ко Киеву да подъезжали же. Как сыра-то земля да потрясаласе, Из рек, из озер вода да розливаласе, Приезжали они ко терему да княженеському, Тут стречал же их да князь Владимер Святослаевич, Он стречал-то же их да низко кланялсе: – Приходите-ко вы, дороги мои гости любимые, Вы могучие все богатыри пресильние, Вы мою же во грину княженеськую, За ти ли за столички дубовые, И за те ли за скатерти за браные, И за те ли всё за ества сахарные, К дорогим-ти напиточкам заморским-то, Вы попить, попеть да у мне же всё покушати, А на Камское великое побоишшо побитисе.- Тут садились же богатыри могучие, Как могучие богатыри пречудные, Вони пили, ели трои суточки, (не порато1) торопились), Они все-то были всё веселые. Тут приходил-то нашо красно солнышко, Как Владимер-от Святослаевич: – Уж вы ой еси, мои богатыри любимые, Вы любимы мои же все пресильния, Вы же долго сидите да проклаждаитесь, Над собой-ту же вы нечего всё не знаите: Как не вешная вода да розливаитсе, Как погана тотарьска сила приближаитсе, Как ко славному городу ко Киеву.- Как приходил-то князь Владимер Святослаевич, И говорил-то он же им да таковы слова: – Уж вы ой еси, мои богатыри любимые, Уж вы рыцари да все пресильние, Уж вам полно сидеть да проклаждатисе, Вам пора же ехать, нужно собиратисе А на Камско-то побоище, да приближается Как по городу да всё они ко Киеву.- А тут-то да Илья Муромец, Илья Муромец да сын Иванович, Он говорил-то князю всё же он Владимеру: – А ты Владимер-князь да Святослаевич, Убирайсе ты ко своей княгины Апраксеньи-то, Апраксеньи да королевисьни, И ты ей же да всё роспоряжайсе же, А до нас-то тебе да всё же дела нет.- А как тут-то они пили, ели, проклаждалисе, Не торопилисе да они не думали. Боле не смел-то князь Владимер боле им Да сказать нечего. А й как тут-то пришло да времечко же всё, А й как тут-то выходил старая стариншина Из-за тех столов из-за дубовых, Ише крест он клал по писанному, Он поклон-от же вел да по-ученому, Он молился же богу-осподу да низко кланялсе, И князю-ту Владимеру да поклонялся же Со Апраксеньей-то же он да королевисьней. И тут говорил-то старец-старенынина: – Ище нам полно, братцы, проклаждатисе И сидеть же што да веселитисе, И пора нам ехать во чисто поле. Во широкое да во роздольице, На Камское же нам да всё побоишшо, Нам поотведатьсе надо да всё побитисе.– Говорил тогда да Илья Муромец: – Уж ты ой еси, Самсон да сын да Колыбаев же, Уж мы будем-ко же мы да жеребей метать, Кому достанитсе да рука правая, А кому достанитце силы середка же.- А говорил тогда Илья, Илья же Мурамец: – Поезжай-ко, Пересчёт да со племянничком, Сосчитайте-ко вы Камское побоишшо, Ише сколько силы-той ихной тотарьскою.- Тут поехал Пересчёт-то со племянником И сосчитать-то силу неверную, Приезжали они к силы поганою, Как паганой силы же всё тотарьскою, Сосчитали силушку, не могли же счету дать, И некак нельзя да всё подумати, Ише как всё равно вешная грезь да подымаласе. И назать же они да воротилисе, Ко своим-то могучим русьским же богатырям, Они ко тем ли шатрам да всё к полотьненым, Приезжал-то Пересчёт да со племенничком, Говорил-то же им да таковы слова: – Уж вы ой еси, Самсон да сын да Колыбаев же, Уж ты Илья ты да свет Иванович, Ише силы-то поганою тотарьскою Нельзя некак же да всё подумати, И некак же я тут не мог да сосчитать же всё, И погана сила всё да подымаетсе И как вешная грезь да розливаетсе, И как им некак нельзя да всё подумати.- Говорил тогда да Илья Мурамец, Илья Мурамець да сын Иванович: – Уж ты ой еси, Самсон же сын да Колыбаев же, Поезжай со своим любимым же племянницком, В руки правую да приезжай в лесу, А я поеду в середку в самую, А в саму середку в Камское побоишшо.- Тут же стали богатыри да розъежатисе, [О]ни поехали во все четыре стороны, И поехал-то старой-от седатой-от Ише тот ли Илья да свет Иванович, Он садился скоро на своего-то добра коня, На добра коня садился богатырьского, И он брал в руки копьицо да свое вострое, Они брали с собой сабельки же булатныя, И тут зачал старой-от седатой-от, И своей саблей он вострую да он помахивати И направо, налево стал он их отмахивати. Он рубил-то их, метал ровно да как же мог. И тут они билисе, дрались да трои суточки, Не едаючи они да не пиваючи, Их же тут же они да силушку великую, Перебили всех тотар да до единого. И тут они роскинули белы шатры полотьнены И заснули же снами богатырьскима. И тут не спал Алешенька Попович млад, И не спал Ванька да сын да енеральской же, И не спал Гаврилушко да Долгополой же, И говорили они да таковы слова- – Кабы был бы здесь бы столб до неба, Перебили бы мы всю силу поганую, А не един бы не оставили на семена.- А в ту пору же да в то же времечка, Ише вся сила поганая да подынуласе, Она подынулась опять, снова завоевала же. Тогда-то Алешенька Поповиць млад, И Гаврилушко да Долгополой же, И Ванька же да сын да енеральской-от Испугалисе от страху от великого, Розбужали они богатырей могучих же От крепкого сна же их да богатырьского. А пробуждалисе богатыри же все, Они не знают, шшо ето где сделалось, Ише что тако с има тако приключилосе. Они садились скоро на своих добрых коней Да богатырьских же, Они билисе-дралисе трои суточки, И они вси-то же из сил да всё повыбились, А как они тогда же, все богатыри, Как подъезжали-то ко стенам да ко каменным, А какой приедет-от тут да тут же всё окаменет. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |